К июлю 1917 года революционная эйфория, царившая в обществе, развеялась. В стране складывалось новое противостояние. Еще вчера обнимавшиеся и празднующие победу противники самодержавия ощутили, что их ожидания от революции были различны. Каждая социальная группа стремилась реализовать свои устремления, часто игнорируя интересы своих революционных “попутчиков”.

На фото: 4 июля 1917 года. Расстрел демонстрации в Петрограде на углу Невского проспекта и Садовой улицы

Начало цикла статей — в “Солидарности” №№ 4, 6, 9, 10, 12, 14, 16, 18, 20, 2017. Продолжение следует

Мечты предавшего царя окружения о власти, стремление к бесконтрольному получению сверхприбылей предпринимателями, ожидание политических свобод либеральной интеллигенцией, желание крестьян ликвидировать помещичье землевладение и, наконец, борьба рабочих за социальную справедливость — все это порождало острый клубок противоречий в послереволюционной России.

Граждане “самой свободной рес- публики” все более напоминали известных персонажей басни Ивана Крылова, безуспешно пытавшихся сдвинуть с места телегу. Не улучшало положение и Временное правительство, проводившее противоречивую политику и пытающееся оттянуть решение наболевших проблем до созыва Учредительного собрания.

К июлю 1917 года расстановка сил стала ясна. Водораздел проходил по самым важным вопросам, от решения которых зависело будущее страны: вопрос о земле, вопрос о мире и рабочий вопрос. Политическая борьба, если выражаться шахматным языком, перешла в стадию миттельшпиля, то есть начали развиваться основные события. Политики, как игроки в шахматы, стремились получить выгодную позицию и не упустить момента для нападения.

Июльский расстрел демонстрации солдат и рабочих дал надежду на перелом в пользу сил, стремящихся вернуть все назад, к “доброму старому времени”. 20 августа 1917 года на “частном совещании членов Государственной думы” Владимир Пуришкевич говорил: “До тех пор, пока Россия не получит диктатора, облеченного широкой властью, до тех пор, пока Верховный Совет не будет состоять из лучших русских генералов, которые выгнаны с фронта, которые жизнь свою полагали за Родину, — до тех пор порядка в России не будет”.

“ПУСТЬ КАВЕНЬЯКИ НАЧИНАЮТ ПЕРВЫМИ”

По словам генерала Антона Деникина: “страна искала Имя”. Министр-председатель Временного правительства Александр Керенский, видевший себя спасителем России, уже не устраивал представителей крупного бизнеса. Вскоре “Имя” возможного преемника Александра Керенского было найдено. Этим человеком стал Лавр Корнилов. “Корнилов гораздо более сильный человек, чем Керенский; если бы он смог укрепить свое влияние в армии и если бы последняя стала крепкой боевой силой, то он стал бы господином положения”, — писал посол Великобритании в России Джордж Бьюкенен.

Лавр Корнилов, несомненно, был храбрым и решительным генералом. Но хватало ли этого для роли военного диктатора? Как обрисовал Корнилова хорошо знавший его генерал Алексей Брусилов, это был “начальник лихого партизанского отряда — и больше ничего”. Однако недостатка в политических советниках при “спасителе России” не было. Наибольшую активность в продвижении генерала проявил комиссар Юго-Западного фронта, эсер Борис Савинков, занимавший крайне правую позицию. Сам Савинков писал: “С назначением генерала Корнилова главнокомандующим войсками Юго-Западного фронта стала возможна планомерная борьба с большевиками”.

Большевики же не спешили реагировать на политические ходы правых. Ставки были высоки. Лидер большевиков Владимир Ленин не хотел рисковать. Он писал: “Пусть грядущие Кавеньяки начинают первыми”. Генерал Луи Кавеньяк был главным организатором расправы над парижскими рабочими в 1848 году.

Таким образом, Лавр Корнилов и силы, стоящие за ним, были обречены сделать первый ход. Набирающее силу рабочее движение ставило их в цейтнот, то есть не оставляло времени для принятия правильного решения.

19 июля Лавр Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим. Большую роль в формировании общественного мнения в поддержку готовящегося выступления сыграл ординарец генерала Василий Завойко. Он был известен как ловкий нефтяной и финансовый спекулянт. Именно им была подготовлена и издана брошюра “Первый народный главнокомандующий генерал-лейтенант Лавр Георгиевич Корнилов”.

Но не только пиаром занимались сторонники Корнилова. Во всех крупных городах началось создание тайных обществ, объединяющих сторонников генерала. За их спиной стояли представители крупного бизнеса. Особенно ярко это проявилось на II Всероссийском торгово-промышленном съезде, проходившем 3 августа 1917 года. Выступавший на нем российский предприниматель и банкир Павел Рябушинский восклицал: “Когда же восстанет не вчерашний раб, а свободный русский гражданин? Пусть он спешит скорее — его ждет Россия… Пусть развернется во всю ширь стойкая натура купеческая. Люди торговые! Надо спасать землю русскую”.

Съезд создал “Совещание общественных деятелей”, в которое вошло около 300 человек. Среди них были такие известные в будущем представители Белого движения, как председатель временного комитета Государственной думы Михаил Родзянко, члены ЦК партии кадетов Павел Милюков, Василий Маклаков и Николай Кишкин, генералы Михаил Алексеев, Алексей Каледин, Николай Юденич и другие. Заседания совещания происходили закрыто, представители прессы на него не допускались.

Позже на следствии Лавр Корнилов покажет, что он и его окружение планировали создание коллективной диктатуры, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным. Это объяснялось намерением крупных промышленников сохранить контроль над действиями будущего диктатора. Заговорщики планировали создание “Совета народной обороны”, где Александру Керенскому отводилась роль министра-заместителя

…

Читать далее на solidarnost.org